Очевидно, что простых научных объяснений феномену «предвидения», кроме версий о мистификациях и ошибках в статистических расчетах, в ближайшее время ожидать нет смысла. Но мы полагаем, что если бы мистификациями и статистическими ошибками всё и объяснялось (и те, и другие, конечно, регулярно происходят как в области исследования «паранормального», так и во всех других областях научного познания), то данное направление уже для науки было бы исчерпано, в то время как эксперименты с «аномальным мышлением», как мы отметили в первом разделе статьи, активно продолжаются [5] [9] [13] [15] [16]. И хотя «парапсихологи» часто сетуют на то, что научный мир предъявляет к их исследованиям завышенные требования (следуя известному и законному принципу, сформулированному Карлом Саганом [104] [105]: «экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств» [106] [107]), на самом деле, судя по всему, большинство ученых скорее мыслят по принципу «I want to believe», чем с позиции абсолютного отрицания.

Это подтверждает, к примеру, исследование от 1979 года [108], которое показало (в продолжение исследования от 1952 года и более ранних), что среди профессоров американских колледжей и университетов в области естественных и социальных наук меньше трети опрошенных считают «пси-феномен» вряд ли возможным или точно невозможным. А в среде гуманитарных наук, искусства и образования — лишь пятая часть опрошенных проголосовала таким образом (см. табл. 9).

Конечно, такую высокую лояльность можно отчасти объяснить эпохой «хиппи» [109] [110] и «нью-эйдж» [111] [112], которая должна была в какой-то мере затронуть и профессорские круги США в 1960х-70х годах и, вероятно, в той или иной степени повлияла на эту статистику. Но хотя мы не имеем информации о более современных опросах такого рода, тем не менее полагаем, что ситуация вряд ли кардинально изменилась. Ведь на смену «мистической» революции приходит «вторая квантовая» [113] [114], а вместе с ней и укрепляется эпоха таких понятий как «мультивселенная» [115] [116], «квантовые струны» [117] [118], «многомировая интерпретация» [119] [120], «ретропричинность» [121] [122] и т. п. А ведь это идеи, уже многие тысячи лет известные человечеству как часть религиозных и эзотерических представлений — то есть тех, которые традиционно «презираются» наукой как мифологические. Так можно ли удивить историями о «вещих снах» или эффекте «предвидения» современного физика, всерьез размышляющего о настолько «эзотерических» по своему культурному коду феноменах, как «параллельные миры» или «темпоральные волны»? Вряд ли. Смутить его может разве что обывательская и непрофессиональная терминология, а не сами феномены.

И мы не говорим о каких-то маргиналах и отщепенцах в научной среде. Среди сторонников теории «мультивселенной» (постулирующей, к примеру, абстрактное или реальное существование тех самых «параллельных миров»): Стивен Хокинг [123] [124], Митио Каку [125] [126], Нил Деграсс Тайсон [127] [128], Ли Смолин [129] [130], Брайан Рэндолф Грин [131] [132], Макс Тегмарк [133] [134], Алан Харви Гут [135] [136], Андрей Дмитриевич Линде [137] [138], Леонард Сасскинд [139] [140], Александр Владимирович Виленкин [141] [142], Шон Кэрролл [143] [144], Мартин Джон Рис [145] [146], Хью Эверетт III [147] [148], Дэвид Элиезер Дойч [149] [150] и множество других видных и признанных научных деятелей в сфере именно естествознания (в основном, физики), а не философии, психологии или искусства.

Здесь же стоит отметить, что вместе с квантовыми теориями и технологиями развивается и IT-сфера. Не только в вычислительном плане, но и в архитектурном. Возможности, которые сейчас демонстрируют искусственные нейронные сети [151] [152] (ИНС, создаваемые по аналогии с нейронными сетями биологического мозга) раскрывают нам совершенно ранее непредставимые с точки зрения науки возможности прежде всего человека. Ведь наши природные, если не вычислительные, то, по крайней мере, адаптационные способности (не говоря о миниатюрности и экономичности создаваемых природой «приборов» и «механизмов») — пока что всё еще превосходят любые искусственно нами создаваемые. И если задумываться о неких «природных прототипах» тех «космологических сенсоров» (или соответствующих им абстрактных математических алгоритмов), которые сейчас пытаются разработать ученые для взаимодействия с «темной материей» [153] [154], «альтернативными измерениями» [155] [156], «пространственно-временными флуктуациями» [157] [158] и т. п., которые могут стоять в том числе и за феноменом «предвидения» (а ведь практически любая изобретенная технология чаще всего уже имеет некое более совершенное подобие, созданное природой) — то где же еще их искать, как не в головном мозге наиболее эволюционно развитого животного на Земле, то есть человека?

Возвращаясь к теме ИНС, за примерами «паранормальных» открытий в этой области далеко ходить не нужно. Совсем недавно, в январе 2021 года, один из ведущих исследователей в области машинного обучения и интеллектуального анализа данных М. Косински [159] [160] представил работу [161] [162], в которой поставил под вопрос устоявшийся уже в науке подход к физиогномике [163] [164], как к «лженауке» [165] [166]. Ведь его эксперимент показал, что по одной только фотографии из профиля в социальной сети компьютер уже сейчас (а что будет, когда на смену современным компьютерам придут квантовые?) способен делать выводы о политических предпочтениях индивида (либерал или консерватор) с точностью около 73%. До этого, в 2017-м году, М. Косинский произвел аналогичные открытия относительно анализа сексуальной ориентации людей по их фотографиям [167], в котором нейросеть добилась точности в 81% и 71% для мужчин и женщин соответственно, и с повышением до 91% и 83% в случае использования для обработки пяти изображений лиц вместо одного. Важно, что в обоих исследованиях речь идет только об анализе строения лица человека и повороте головы, а не каких-то внешних признаках (они не учитываются), так что это вероятно относится в первую очередь именно к физиогномике, хотя может играть роль и мимика, конечно. Но по крайней мере задуматься о физиогномике как о чем-то, может быть, напрасно отложенном — серьезные поводы уже есть. А что, если вслед за физиогномикой, благодаря развитию ИНС, нам придется пересмотреть свои взгляды и относительно месмеризма [168] [169], френологии [170] [171], спиритизма [172] [173], астрологии [174] [175] или одного из множества прочих, заклейменных ныне «лженаучными», но некогда вполне себе «мейнстримных» научных направлений?

Некоторые из исследователей, хотя их, конечно, меньшинство в научной среде, не ждут, когда это произойдет, а работают на опережение, уже сейчас производя эксперименты, подобные нашему — на самой границе науки, а иногда и фактически за ее пределами. Скорее всего, успехи значительной части таких экспериментов, а может быть и абсолютного их большинства, окажутся в итоге объяснены без привлечения авангардных теорий и всякого рода «паранормальностей». Но хотя бы исчезающе малая часть их должна в итоге подтвердиться (по той же теории вероятностей, которую мы традиционно используем в наших расчетах). И те ученые, кто сейчас играют в эту «лотерею» — это, по сути, азартные люди, делающие своего рода ставку, готовые проиграть во многом, включая даже научную или иную карьеру, упустить какие-то более простые возможности, но надеющиеся выиграть главный и более весомый для них приз: совершить революционное научное открытие, с одной стороны, и записать свое имя в учебники истории, с другой. То есть это люди определенного склада характера и нейробиологического паттерна поведения, естественного для людей в какой-то части нашей популяции. Поэтому бороться с этим явлением в науке, на наш взгляд, бессмысленно. Эти азартные, скажем так, люди — все равно не исчезнут, потому что не исчезнет эта часть нашей естественной человеческой природы, связанной с азартными ставками. Мы не можем их массово изменить, переубедить или исправить, потому что это «природное явление». Мы можем только «изгнать» их из науки, что в некотором смысле и происходит. Но кто тогда осмелится совершать революционные открытия?

С другой стороны, очевидно, что, создавая враждебный и неблагоприятный фон для такого рода исследований, консервативно настроенные ученые, сами того не осознавая и, скорее всего, не желая этого, только «раззадоривают» своих оппонентов. И в этом смысле создание комиссий, публикаций и передач, развеивающих «лженаучные» теории — может быть вполне эволюционно оправдано. Этого, вообще говоря, исследователи экстравагантных теорий зачастую и жаждут. Тоже, видимо, не всегда осознанно. Этот неожиданный вывод мы делаем не только умозрительно, но и по собственным ощущениям — например, как только официальная наука всерьез взялась за тему коммуникации со спящим в состоянии ОС [176] [177] [178], которой мы занимались тоже десять и более лет назад, эта новаторская до сих пор тема стала вдруг автору данной статьи гораздо менее интересна. Даже скучна, как ни парадоксально. Отчасти поэтому автор и переключился, кроме прочего, на что-то еще более авангардное, еще более вызывающее и смелое, в том числе «предвидение». То есть мы утверждаем, что выборы тем такого рода для научных и пронаучных исследований вполне могут диктоваться не логикой, а характером исследователя.

Поэтому же, кстати говоря, можно сделать предположение, что всякого рода научные организации, связанные с «маргинальной наукой» (на английском — «fringe science», то есть «крайняя наука») [179] [180], такие как «Society for Scientific Exploration» [181] [182] (SSE) и «Parapsychological Association» (PA) [183] [184], а также соответствующие конференции, регулярно проходящие в США, в т. ч. организуемые известной «American Association for the Advancement of Science» (AAAS) [185] [186] [187] (издателем крупнейшего научного журнала «Science» [188] [189] [190]) — могут являться как стимулом, так и отчасти тормозом развития «паранормальных» исследований. Потому что излишняя «легализация» авангардных теорий может приводить к охлаждению к ним интереса у наиболее азартных и авангардных представителей «маргинальной науки», в то время как со стороны «мейнстрима» еще может быть не накоплено достаточного количества «зацепок», чтобы всерьез исследовать эти темы официально. В таком случае ряд направлений, в итоге, может оказаться вне серьезного научного интереса в принципе. Так, кстати, отчасти произошло с осознанными сновидениями, судя по всему. Поэтому, на наш взгляд, будет вполне естественно, если наиболее смелые эксперименты в «паранормальных» сферах будут в ближайшее время производиться не в передовых с точки зрения науки странах, таких, как США, Германия, Швейцария, Япония и т. д. — а, наоборот, в научно «закостенелых». Если, конечно, противодействие со стороны официальной науки в рамках такого непрогрессивного государства будет оставаться умеренным, а не тотальным. Но это касается практики, а прорывов в теории, скорее всего, следует ожидать именно в странах передовых. А значит в сотрудничестве между двумя этими «лагерями», возможно, и скрыт главный ключ.

На этом мы заканчиваем введение в данный раздел и переходим, к, собственно, возможным объяснениям. Но перед этим подведем небольшой итог проделанному рассуждению в виде списка тезисов:

1. «Паранормальное» (в т. ч. «предвидение») продолжает изучаться наукой, нравится это кому-то или нет, а значит точка в вопросе на ответ «существует ли этот феномен в принципе?» еще не поставлена.

2. Ученые, по крайней мере в значительной своей части, вполне допускают версию, что феномен существует.

3. Это подкрепляется развитием научных теорий (в основном, в физике), имеющих массу серьезных сторонников в научных кругах, которые допускают существование и гораздо более масштабных феноменов из разряда «абсолютно фантастических» (например, «параллельных миров»).

4. Современные технологии (в частности, искусственные нейронные сети) тоже вносят свой вклад в освоении того, что ныне считается заклейменным «лженаучным» и «паранормальным».

5. На этом фоне неудивительно, что интерес исследователей к изучению «паранормального» не иссякает, потому что включает в себя очевидный азарт, связанный с возможностью совершить авангардное открытие и повлиять на ход истории. Противодействие консервативно настроенных ученых этот азарт только подогревает. Поэтому с определенной точки зрения он может быть для эволюции даже полезен, ведь потенциал «пси-феномена» грандиозен. Но настоящий прорыв (совмещающий практические успехи с теорией) возможен, как мы полагаем, только в случае сотрудничества официальной и «маргинальной» науки.

И вот теперь, держа в голове эти тезисы (потому что без них будет сложно беспристрастно рассматривать последующие новаторские умопостроения), перейдем к возможным объяснениям феномена. Для начала изучим несколько теоретических работ по этой теме.

Упомянутый в первом разделе Эдвин Мэй [61], вместе со своим соавтором, в статье «Предвидение — единственная форма пси?» предполагает [191], что именно эффект «предвидения» (и, возможно, только он один) объясняет такие «паранормальные» феномены, как «телепатия», «ясновидение», «микро-психокинез» (влияние на счетчик случайных чисел) и даже «спиритизм» (получение информации из «загробного мира»). А в качестве возможного объяснения приводит затронутую выше идею «ретропричинности» [121] [122], которая основана в т. ч. на том, что некоторые физические уравнения с точки зрения математики имеют два варианта решений: с направлением как в будущее, так и прошлое. Это, конечно, очень сильное упрощение, но мы не имеем сейчас возможности погружаться в вопросы, связанные эффектом Т-симметрии [192] [193], тахионами [194] [195], уравнениями Максвелла [196] [197] и т. п. Напомним лишь о том, что нобелевский лауреат Ричард Фейнман [198] [199] еще в 1949 году выдвинул теорию [200], согласно которой позитроны [201] [202] — это ни что иное, как электроны, движущиеся назад во времени. А Альберт Эйнштейн высказывался следующим образом: «Peoplelikeus, whobelieveinphysics, knowthatthedistinctionbetweenpast, present, andfutureisonlyastubbornlypersistentillusion» («Люди вроде нас, кто верит в физику, знают, что разница между прошлым, настоящим и будущим — это лишь невероятно устойчивая иллюзия»). То есть время, с точки зрения физики — может быть совсем не таким линейным и однозначным, как мы привыкли его представлять и как бы нам этого хотелось. Вот об этом, в частности, рассуждает в своей статье Эдвин Мэй со своим соавтором. И помимо этих теоретических размышлений они поднимают ряд очевидных вопросов:

• о детерминированности будущего,

• о возможности изменения прошлого,

• о механизме получения информации

• и пр.

В еще одной статье, которая называется «Природа предвидения» [203], Джон Тэйлор (автор книги «Контакт с будущим: природа экстрасенсорного восприятия» [204]), подробно исследует одну из версий объяснения феномена на основе теории блочной Вселенной [205] [206] (в которой время рассматривается как четвертое пространственное измерение) и квантовой механики [207] [208] (а точнее, наверное, квантовой психологии [209] [210], которая традиционно относится к упомянутой «маргинальной науке» и активно критикуется [211] [212] [213]). Исследуемая гипотеза предполагает, что «предвидению» подлежат не события внешнего мира, а микро-процессы на уровне нейронных структур головного мозга. К этой идее приводится много теоретических и практических аргументов. Также сформулированы следующие наблюдения и выводы:

• «предвидение» — это основа прочих «пси-феноменов»;

• проще «предвидеть» события, связанные с яркими эмоциональными переживаниями;

• проще «предвидеть» ближайшее будущее;

• успех «предвидения» зависит от убеждений участников (необходимо верить в возможность «предвидения»)

• и пр.

Отметим еще один богатый источник информации — книгу от 2006 года, в которой довольно сложно разобраться без серьезных познаний в математике, но которая, возможно, наиболее близка к именно «немаргинальному» объяснению феномена «предвидения». Материалы, которые легли в основу этой книги, были представлены на одной из упомянутых конференций, организованной AAAS и PA (см. выше в данном разделе) и позже были опубликованы под объединенным заголовком «Границы времени: ретропричинность — эксперимент и теория» [214] под редакцией Дэниэля Шихана [215] (PhD; профессор физики в университете Сан Диего, Калифорния; подробнее об этом ученом можно узнать из отзывов студентов к его курсу [216]). Перечислим заголовки некоторых из докладов:

• «Ретропричинность и транзакционная интерпретация квантовой механики», J. G. Cramer

• «Множественное измерение без взаимодействия как вызов транзакционной интерпретации квантовой механики», A. C. Elitzur, S. Dolev

• «Уравнение Шредингера для совместной двунаправленной эволюции во времени», G. E. Hahne

• «Энтропия и передача информации в причинно-следственной и ретро-причинной обусловленности», G. Moddel

• «Стрела времени и действие разума на молекулярном уровне», J. E. Burns

• «Ретропричинность и термодинамическая стрела времени», D. P. Sheehan

• «Исследование сложной пространственно-временной метрики для описания предвидения будущего», E. A. Rauscher, R. Targ

• «Психофизиологические доказательства возможных ретропричинных эффектов у людей», D. I. Radin

• «Самоорганизация временной структуры — возможное решение проблемы вмешательства», W. vonLucadou

• «Предполагаемые доказательства и возможные интерпретации ретропричинности», F. Pallikari

• «Повторное изобретение вселенной: как исследования ретропричинности, нелокальности и сознания подрывают понимание природы в терминах объектных качеств» E. Bouratinos.

• и др.

У этой книги есть продолжение от 2011 года, «Квантовая ретропричинность: теория и эксперимент» [217], но ее содержание нам, к сожалению, не известно. Зато в открытом доступе есть видео выступления Д. Шихана «It’sabouttime» («Это о времени») [218], где он популярно рассказывает об этой теме (см. рис. 23).

Мы не можем подробно останавливаться на деталях упомянутых выше гипотез и теорий (с ними лучше знакомиться в оригинале), но по собственному опыту мы предложим некоторое их объединение, которое с одной стороны может объяснить результаты нашего и подобных ему экспериментов (и некоторых их особенностей), а с другой — предлагает много вариантов для проверки данной объединенной гипотезы на практике. Назовем ее — «гипотеза об альтернативной системе каузальных координат (ГАСКК)» или «hypothesis of an alternative system of causal coordinates (HASCC)».

Суть ее в следующем (см. рис. 24):

1. Во-первых, отметим, что альтернативную систему каузальных координат (АСКК) мы будем рассматривать только относительно внутренних восприятий человека, а не внешних событий мира, которые остаются в линейной (обычной) системе каузальных координат (ЛСКК), которая детерминирована известными и понятными нам законами физики.

2. Во-вторых, выделим среди этих восприятий (т. е. осознаваемых человеком мыслей, эмоций и ощущений) два вида: обусловленные восприятия (ОВ) и спонтанные восприятия (СВ). Под ОВ мы будем понимать такие восприятия, которые происходят:

a. в следствие событий внешнего мира;

b. либо в следствие уже произошедших в прошлом (накануне) внутренних восприятий (обусловленных или спонтанных).

3. А под СВ мы будем тогда понимать регистрируемые нами фрагменты спонтанного мышления, необъяснимого иными причинами, кроме случайности (неожиданные), хотя бы и осознаваемые, анализируемые и упорядочиваемые в той или иной мере волевым образом.

4. Рассмотрим в этой терминологии конкретную ситуацию, например, с позиции автора некоего условного научного исследования. В рамках ЛСКК последовательность всех внутренних восприятий выглядит так:

a. сначала спонтанно пришла идея, которая породила некоторые предварительные размышления;

b. затем, спустя время, к этой идее снова внезапно вернулось внимание и над ней произошли дополнительные размышления и планирование;

c. затем был произведен эксперимент со всеми сопутствующими ему событиями и их восприятиями;

d. затем в какой-то момент возникло «настроение» или к этому сложились подходящие обстоятельства, и были произведены итоговые расчеты;

e. и в конце концов, опять же под воздействием некоего «прилива энтузиазма» была проведена заключительная часть работы по подготовке и оформлению публикации.

5. Причиной, таким образом, является возникновение спонтанной идеи, а все остальные переживания, связанные с этой цепочкой восприятий (ЦВ), как и все внешние события — ее следствия. Мы назовем эту причину — линейной (ЛП) и ее следствия — тоже линейными (ЛС).

6. Но с точки зрения АСКК мы будем рассуждать иначе. Сначала выделим ключевое и наиболее индивидуально значимое центральное восприятие, которое произвело наибольший всплеск нейронной активности, и которое, скорее всего, обусловлено внешним событием (хотя может быть также вторичным, то есть тоже реакцией на СВ *, см. рис. 25). Вот оно-то и является, в АСКК, альтернативной причиной (АП) всех альтернативных следствий (АС), расположенных как в будущем, так и в прошлом, в рамках данной цепочки восприятий (ЦВ).

* Не обязательно реакцией на одно только СВ, а может быть также СВ + ОВ, в том случае, если волны интерферируют и на какие-то внешние события вместе с их ОВ накладываются СВ в виде пред- или пост- причинных следствий чего-то прочего. Также возможен вариант «сложенных СВ». Например, если сам факт публикации играет для автора в данном примере большое значение, то импульс к работе над материалом будет являться одновременно: 1) пост-следствием ОВ, связанных с фактом эксперимента и 2) пред-следствием ОВ, связанных с фактом публикации. А значит это СВ может получить такой синергетический вес, что станет вместе с инициируемым им комплексом ОВ соразмерным по значимости с теми АП, которые его «породили», и значит уже само их отчасти начнет «порождать». В таком случае причины и следствия в рамках АСКК закольцовываются и возможен «взрыв» СВ, который скорее всего будет субъективно ощущаться как некое вдохновение. Вероятно, такой «кольцевой эффект» в той или иной мере может проявляться довольно часто, особенно в мелком масштабе, потому что интерференция волн пред- и пост- причинных следствий разных АП — неизбежна. Но это будет значимо лишь для тех людей, кто в принципе склонен к «предвидению», т. е. осознанию СВ. И этого эффекта может не быть вовсе (или он может быть снижен), например, из-за упомянутого принципа «саморегуляции времени».

7. То есть, на показанном выше примере:

a. ключевым восприятием является интенсивный комплекс ОВ, связанных непосредственно с самим экспериментом, это и есть альтернативная причина (АП) всей ЦВ;

b. ближайшими альтернативными следствиями (АС) этой АП являются предварительные и последующие размышления (планирование в прошлом / обработка результатов в будущем), инициированные волнами СВ, направленными от АП в обе стороны по оси времени;

c. а самые дальние АС, наиболее слабые с точки зрения нейронной активности — это возникновение идеи в самом начале / оформление и редактура итоговой публикации в конце, инициированные наиболее удаленными СВ от АП на оси времени.

1. Таким образом, идея об эксперименте, с точки зрения АСКК — это ни что иное, как раннее «предвидение» самого эксперимента (точнее восприятия, с ним связанного, а еще точнее — комплекса восприятий, а еще точнее — раннее «предвидение» комплекса восприятий, связанных с экспериментом, и последовавшие за этим импульсом обусловленные восприятия).

Составим итоговый перечень сформулированных терминов:

• ЛСКК — линейная (обычная) система каузальных координат;

• АСКК — альтернативная система каузальных координат;

• ЦВ — цепочка восприятий;

• ЛП — линейная причина (находится в начале ЦВ);

• ЛС — линейные следствия (следуют волнами за ЛП);

• АП — альтернативная причина (находится в середине ЦВ);

• АС — альтернативные следствия (расходятся волнами в прошлое и будущее относительно АП).

Конечно, мыслить таким альтернативным образом — очень непривычно. И возникает масса вопросов. Один из основных: откуда в таком случае «берутся» внешние события, соответствующие ключевым восприятиям, если они инициированы собственноручно нами, как в приведенном примере? Кажется, что якобы эксперимент произошел не потому, что мы его придумали и спланировали, а как будто он взялся «сам по себе», «из ниоткуда», а мы его лишь заранее «предчувствовали» и «предвидели». Это неверно. Линейная система координат никуда не исчезает, так же как Евклидова геометрия не перестает верно описывать физический мир, даже если мы одновременно используем геометрию Лобачевского. Они сосуществуют. Также и здесь: эксперимент был произведен, конечно, в следствие того, что мы его сначала придумали. Но в то же время, с альтернативного взгляда, мы этот эксперимент не придумали, а «предвидели». То есть «предвидение» и его объект возникают одновременно, как курица и яйцо.

Можно это представить себе так: какая-то часть или плоскость наших размышлений является физической причиной совершенного позже действия, но она дополняется другой частью или плоскостью, которая представляет из себя уже именно предпричинное следствие, то есть «предвидение». Это, кстати, может объяснять, почему не все наши идеи и желания воплощаются в реальность. С линейной СКК кажется, что мы просто посвящаем им недостаточно внимания (не хватает мотивации). Но с учетом альтернативной СКК возможно, что их просто нет в нашем будущем, поэтому мы и не получаем достаточного вдохновения к их реализации в виде дополнительных спонтанных восприятий, обусловленных «предвидением». Если это так, то также возможно, что люди, имеющие склонность к «предвидению» (об этом тезис ниже) имеют больше возможностей к творческой реализации своих идей, потому что «предвидят» их воплощение и таким образом получают дополнительное вдохновение к действиям. В то время как люди, не имеющие такой склонности, могут оказаться менее продуктивны просто потому, что не регистрируют на сознательном уровне спонтанных восприятий о будущем, и соответственно не используют. Но не следует путать такого рода «изобретательную продуктивность» с обычной «деятельностью». И в таком случае возникает вопрос, а можем ли мы сознательно развить чувствительность к спонтанным восприятиям о будущем и стать таким образом более продуктивными за счет использования их в качестве вдохновения? Или само это потенциальное действие уже детерминировано предпринятыми или не предпринятыми в будущем усилиями? Теоретически ответить на этот вопрос сложно, но его можно попытаться проверить практикой.

Вообще, вместо того, чтобы пытаться ломать себе голову над этими парадоксами (с которым проще смириться, чем понять на уровне привычной нам логики, как и со многими положениями квантовой механики и ее развитий, что физики иронично называют принципом «Заткнись и считай», цитируя Дэвида Мермина [219] [220]), мы предлагаем поразмыслить в первую очередь над возможными выводами, которые можно подвергнуть проверке и таким образом опровергнуть или подкрепить всю гипотезу. Например:

1. Очевидно, что спонтанные восприятия должны быть слабее обусловленных, поэтому заметить и осознать их тем сложнее, чем выше количество внешних событий (а также интенсивность и продолжительность обусловленных реакций на них), и тем проще, чем мы более сконцентрированы на внутреннем, необусловленном внешними событиями, мире, и очищены от мысленного зацикливания на его обдумывании.

2. Кроме прочего, волны следствий (ретро- и пост- причинных), вероятно, не непрерывны, а представляют из себя серии всплесков, распределенных во времени по некоему неизвестному нам закону, а значит для получения информации о будущем необходимо либо везение (чтобы случайно попасть на волну), либо продолжительный период времени (чтобы ее дождаться).

3. Сновидение выглядит таким образом идеальным состоянием для регистрации «предвидения»: внешняя активность практически полностью отключена, сны растянуты на достаточно продолжительных интервалах времени и метакогнитивно практически не обдумываются. Сложность видится только в отделении одних ретро- и пост- причинных следствий от других (то есть в определении альтернативных причин и их сочетаний к тем или иным конкретным образам сновидения) и всех их от внешне обусловленных (например, в форме реакции на внешние звуки или осязательные и прочие ощущения спящего физического тела, либо собственные волевые импульсы, в случае наличия осознанности). Для этого логично использовать «маркировку» ключевых восприятий (в нашем эксперименте в этой роли выступало ограничение искомых символов 5 цветами и 5 фигурами), но об этой важной идее мы поговорим в другой раз.

4. Люди с более высокими способностями к «предвидению», таким образом, это (в мере сочетания перечисленных качеств):

a. ведущие спокойную внешне малособытийную жизнь;

b. чаще других работающие со спонтанным мышлением (творческие люди, художники, писатели, мыслители);

c. хорошо запоминающие свои сны;

d. подверженные разного рода немотивированным «блужданиям ума» (грубо говоря, бреду) или даже галлюцинациям (снам наяву).

5. Однако важно, что «предвидению» в рамках этой гипотезы поддается лишь то, что представляет интерес для «предвидящего», поскольку «предвидит» он не внешние события, а внутренние восприятия этих событий, и чем эти восприятия ярче (т. е. чем события субъективно более значимы), тем проще их «предвидеть». Поэтому возможности такого «предвидения» оказываются сильно ограничены, по крайней мере если их искусственным образом не расширять, создавая, помимо «маркировки», эмоциональную «интенсификацию» ключевых восприятий, например, в игровой манере — об этом мы тоже порассуждаем в следующих статьях.

Список таких выводов можно продолжить, но мы пока что остановимся на этих пяти, потому что по каждому из них уже можно провести проверочные практические эксперименты. Чем мы и займемся в следующих исследованиях. И если данные выводы подтвердятся на практике, то мы продолжим развивать данную гипотезу. В заключение перечислим некоторые из интересных гипотетических возможностей практического применения «предвидения» и сфер, где оно может быть особенно полезно (и, возможно, уже неосознанно применяется особенно талантливыми, то есть склонными к осознанию СВ индивидами), чтобы еще раз таким образом привести аргумент к его научному изучению, несмотря на все «но» и вопреки всем «вряд ли»:

• медицина (напр., помощь в установке сложных диагнозов);

• психология (напр., помощь в выборе партнера);

• образование (напр., помощь в определении призвания);

• бизнес (напр., помощь в поиске лучших вариантов деловых решений);

• наука и инженерное дело (напр., помощь в разработке новых технологий);

• государственное управление (напр., помощь в предсказании и контроле ЧС);

• международные организации (напр., помощь в решении конфликтов)

• и т. д.

Таким образом мы хотим еще раз обратить внимание на тот факт, что если всё-таки выяснится, что феномен «предвидения» существует, хоть этому и соответствует, на первый взгляд, стремящаяся к нулю вероятность, и если мы, разобравшись в его механизме, всё-таки научимся его использовать во благо общества (хотя негативный эффект тоже, конечно, должен быть отчасти проявлен), то человечество тут же автоматически войдет в совершенно новую эру. Мы считаем, что научный мир не имеет права отказываться от этой возможности, опираясь на одно только предубеждение, не исследовав её досконально и со всей ответственностью.